Рассудку вопреки - Страница 42

Вместо нежного любовника, отдавшего ей свое сердце, Диана увидела перед собой Рика Фалкона, с его стальным взглядом, такого, каким она встретила его в Париже несколько недель назад, человека, который не остановится ни перед чем! У Дианы засосало под ложечкой.

— Джанет. — Он узнал ее. — А я и не знал, что вы знакомы. — Его взгляд, брошенный в сторону Дианы, был острым, как бритва.

— О да, — Джанет справилась с эмоциями, поняв, что хотя и проиграла в нечестной игре, но еще может нанести этой парочке весьма чувствительный удар. — По-моему, ты не видел Дивинию в те далекие годы; теперь она стала настоящей красавицей, не так ли? — Она вопросительно подняла свои белесые брови.

— Дивиния?.. — Рик нахмурился. — Но я… ты… — Он осекся: значение ее слов начало доходить до него.

Диана не сводила глаз с его лица: теперь ее настоящее имя было ему известно. Рик стоял, словно сраженный громом. Этого не может быть!

Господи, неужели!..

Дивиния Лэмбет…

И тут он вспомнил с ужасающей ясностью давнюю встречу с Говардом Лэмбетом, когда он пытался обсудить с ним финансовую ситуацию, но тог находился в столь взвинченном состоянии, что Рик вынужден был уйти, не намереваясь выслушивать оскорбления в свой адрес.

Всю дорогу в Лондон он проклинал несговорчивость этого человека, а по приезде домой узнал из вечерних новостей, что в доме Лэмбета произошел несчастный случай и что тот был смертельно ранен. Лишь несколько часов назад Рик пытался образумить этого человека, и вот он уже мертв!..

Джанет, истеричная и озлобленная, запутавшаяся в трясине лжи, первая позвонила ему и сообщила о том, что смерть Говарда — не несчастный случай, а самоубийство. И что его девятилетняя дочь находилась в тот трагический момент в кабинете отца…

Теперь Рик догадался, что Диана Лэмб — это та самая девочка, ставшая свидетельницей самоубийства своего отца; он понял, что этим объясняются многие черты ее характера — отстраненная холодность, сдержанность и сила воли, редко встречающиеся у молодых девушек, которым более свойственна инфантильность.

Диана Лэмб произошла от той юной Дивинии Лэмбет…

Девушка не отрывая глаз наблюдала за реакцией Рика. Она знала, что на него нахлынули воспоминания о том, что произошло в кабинете ее отца в тот день, и видела — Рик начинает понимать, почему она вошла в его жизнь. На его лице появилось страдание и боль, он понял, что у Дианы была более чем существенная причина ненавидеть его. Боль прозрения была невыносимой, удар пришелся в самое сердце.

Это было именно то, о чем она когда-то мечтала в давние темные ночи, лежа в постели и лелея мысль об отмщении. Но теперь вместо радости она испытала ужас и отчаяние. Все было кончено. Рик никогда не поверит, если она скажет, что любит его, любит самозабвенно. Он решит, что она вновь обманывает его, стремясь довершить свою месть. На его доверие ей больше рассчитывать не приходится.

Диана взглянула на Джанет и увидела торжествующую улыбку на губах этой женщины: теперь она знала, что Диана нарушила верность памяти своего отца.

А затем она взглянула на Рика. Теперь он знал все, и его глаза сверкали лихорадочным блеском.

Диана не могла больше вынести этого. Прочь отсюда. Она выбежала из комнаты, слезы душили ее, и, когда девушка услышала, что Рик зовет ее, ей показалось, что он хочет расправиться с ней.

Ею владело одно желание — бежать. Безразлично куда, лишь бы подальше от Рика и Джанет!

Диана выскочила на улицу, в чем была; некоторые прохожие узнавали ее, останавливались, чтобы поглазеть на Диану Бьюти. Ничего не видя, она в отчаянии бросилась на другую сторону улицы…

Машину она не увидела, удара не почувствовала. Девушка ощутила только мгновенное облегчение, когда ударилась головой о землю и сознание покинуло ее…

10

Минуты тянулись, словно часы. Время почти остановилось, пока Рик неподвижно сидел в кресле у постели Дианы, пытаясь уловить малейшее изменение в ее состоянии. По слабому движению груди девушки можно было определить, что она дышит, хотя и находится без сознания. Она лежала под белоснежными простынями с лицом, белым, как эти простыни и бинты, наложенные вокруг ее головы на глубокую рану.

К счастью, такси, сбившее ее, только что высадило пассажира и не успело набрать скорость.

Рик убедился, что других ран не было, но в душе у Дианы была такая рана, которая — и он знал это — никогда не заживет.

Как она должна была ненавидеть его все эти годы! Он не понимал тогда, в каком отчаянии находился Лэмбет. Если бы Говард послушался его, этого бы не случилось… Но он был слишком раздражен в тот день и не хотел выслушать Рика, поэтому тот вынужден был покинуть его, намереваясь продолжить разговор, когда Говард успокоится. Рик ругал себя снова и снова за то, что не предвидел, что может сделать с собой Говард.

Но наступил момент, когда он понял, что бессмысленно ругать и обвинять себя в том, что невозможно изменить, надо было заботиться о живых, а Диана, которая жила в непрекращающемся кошмаре, нуждалась в его заботе…

Конечно, он знал, что у Лэмбета есть малолетняя дочь, но ему и в голову не могло прийти, что Диана была тем самым ребенком. Господи, почему он так невнимательно отнесся к той скудной информации, которую сообщил ему Поль о детстве Дианы! Как он был не прав! Полное страданий детство сделало ее такой, какой узнал ее Рик.

Какой она будет, когда придет в себя: той, которая согласилась выйти за него замуж, а затем колебалась относительно дня свадьбы, или той, что ненавидела его так сильно, что задумала и осуществила свой план заставить его страдать за смерть своего отца?